Юность Цезаря

По древнему обычаю, первенец в римской семье получал имя своего отца. Мальчика, родившегося 13 июля 100 г. в знатной семье патрицианского рода Юлиев, нарекли Гаем Юлием Цезарем. Младенец появился на свет не совсем обычным способом: матери была сделана хирургическая операция, которую теперь принято называть «кесаревым сечением».

Семья, к которой принадлежал Цезарь, гордилась древностью своего рода, одного из самых почитаемых в Риме. Считалось, что по мужской линии Юлии ведут свое происхождение от Аскания-Юла — сына троянского героя Энея и внука богини Венеры. Из поколения в поколение передавались рассказы о доблестном герое Энее, защитнике великой малоазийской твердыни Трои. Девять лет безуспешно осаждали Трою греки и лишь на десятый год захватили ее обманом с помощью деревянного коня. Объятая огнем, Троя погибла. Среди немногих спасшихся троянцев был Эней. С престарелым отцом на плечах, ведя за руку маленького сына Аскания-Юла, покинул он горящий город.

Сев на корабль, Эней с немногими спутниками отправился на поиски земли для основания нового царства. Ничто не могло остановить героя на этом пути: ни страшные чудовища Сцилла и Харибда, ни злобные циклопы, ни лютые гарпии, ни бешенство морских волн.

Даже прекрасная Дидона, царица Карфагена, не смогла удержать его в своих объятиях.

Много чудес повидал за Время своих скитаний Эней, много препятствий преодолел, прежде чем достиг берегов Италии. Но здесь его ждало новое испытание — война с Турном, Могущественным и жестоким вождем местного племени рутулов. Немало ратных подвигов совершил Энеи, сначала в сражениях с рутулами, затем с этрусками. Одно из них стало для него последним.

В детстве Цезарь охотно заучивал звучные стихи римских поэтов о стойкости и неустрашимости своего легендарного предка. В них Эней представал как воплощение древнего благочестия, образец сыновней любви и уважения к своему отечеству и богам. Волшебный мир древних легенд, полный сказочных существ, чудес и невероятных приключений, пробудил в душе любознательного мальчика страсть к путешествиям и открытиям, с тех пор никогда Не оставлявшую его. В детские годы Цезарь начал мечтать о подвигах и военной славе.

Когда Цезарь Повзрослел настолько, что смог само-стоятельно задуматься о своем будущем, он полностью оценил пользу, которую он может для себя извлечь из легенды о божественном происхождении рода Юлиев. По женской линии Юлии возводили свой род к Анку Марцию, четвертому из семи легендарных царей Рима, мудрому властителю и храброму воину. Что касается матери Цезаря, Аврелии, то ее дед и отец были римскими консулами.



С такой родословной Цезарь считал оправданными любые свои честолюбивые притязания. В 69 г. во время похорон тетки Юлии он скажет: «Род моей тетки Юлии восходит по матери к царям, по отцу же к бессмертным богам». Цезарь уже тогда понял — для того, чтобы создать себе положение на политической арене, не стоит жалеть труда, распространяя подобные небылицы. В Действительности его предки по отцу ничем особенным не отличились, разве что удачными браками.

Отец Цезаря Достиг в 92 г. претуры, был наместником в Азии, руководил расселением колонистов в Цирцеях. Однако высшей должности консула так и не дождался. Он умер совершенно неожиданно в Ппзах, когда Цезарю шел шестнадцатый год.

После смерти мужа всю заботу о судьбе сына взяла на себя Аврелия, и прежде внимательно следившая за его воспитанием. Аврелия отличалась живым умом и твердым характером — качествами, которые она передала сыну. Не случайно Тацит сравнивает ее с Корнелией, матерью Тиберия и Гая Гракхов, лидеров демократического движения в Риме II века до н. э., прославившихся своей исключительной образованностью, высокой культурой и строгостью нравов. Оставшись вдовой, Аврелия посвятила себя физическому и духовному развитию сына, став для него самым доверенным человеком. С ней он делился своими наиболее дерзкими планами и неизменно получал ее поддержку.

В юности Цезарь имел привлекательную наружность: высокий рост, стройное сложение, светлая кожа и чуть полное лицо с черными живыми глазами. По природе он был мягок и сдержан (Свет. Бож. Юлий, 45). Его воспитание, разностороннее и тщательное, отвечало требованиям, которые предъявлялись к юношам из патрицианских семей. В доме Цезаря преподавал один из самых одаренных и знаменитых грамматиков того времени Марк Антоний Гнифон. Это был добрый, мягкий человек, большой знаток латинского и греческого языков. Он обладал душевной щедростью и исключительной памятью. Очень скромный он никогда не заводил первым речь о плате. В своей речи, как письменной, так и устной, Гнифон старался придерживаться простоты и обходиться без слов редких и малопонятных. Он привил Цезарю вкус к правильному и чистому языку, свободному от вычурности.

Цезарь быстро выучился читать и писать, причем на греческом языке он говорил и писал с такой же легкостью, как и на родном латинском. Рано познако-мился с шедеврами греческой и римской литератур. Хорошо знал поэмы Гомера и трагедии великих гре-ческих драматургов Эсхила, Софокла и Еврипида.

Особенно его потрясла трагедия Софокла «Царь Эдип» о злосчастной судьбе фиванского царя Эдипа, ставшего невольным виновником страшных преступлений — отце-убийцей и мужем родной матери. Читал латинскую «Одиссею» Ливия Андроника и эпическую поэму Квинта Энния «Анналы», повествующую о судьбе римского народа с мифологических времен до современных автору событий, увлекался комедиями Менандра и Теренция.

Уже в отроческие годы обнаружилась разносторонность интересов Цезаря. Он проявляет склонность к истории, философии, праву, лингвистическим исследованиям. В первую очередь его интересует все то, что непосредственно связано с жизнью и деятельностью вы-дающихся людей. К ученическим годам относятся и первые поэтические опыты Цезаря. С детства запомнились ему рассказы о могучем Геркулесе, своими подвигами превзошедшем всех героев древности. Сколько невзгод и унижений пришлось ему претерпеть! Сколько несчастий и опасностей испытать! Лишь одного не суждено было Геркулесу — изведать счастья спокойной жизни. Совершив множество великих подвигов, герой, по первому зову шедший на помощь всем, кто в ней нуждался, погиб нелепо, в страшных мучениях, от руки любящего человека, став жертвой коварства. Трагический образ Геркулеса настолько овладел сознанием юного Цезаря, что он написал поэму «Похвала Геркулесу».

Мечтал Цезарь и об ораторских лаврах своих знаменитых современников Луция Лициния Красса, Марка Антония, Квинта Гортензия Гортала, слава которых гремела далеко за пределами Рима. Однако никто из современников не вызывал такого восхищения у юного Цезаря, как муж его тетки Юлии Гай Марий (156—86). Несмотря на свое плебейское происхождение, Марий достиг очень высокого положения и пользовался в Риме огромной популярностью. Умелый солдат и энергичный полководец, он сумел снискать себе любовь простого народа и репутацию его защитника, решительно выступив против римского сената, попытавшегося урезать политические права плебса.



Предки Мария ничем не прославились на государственном поприще и никогда не фигурировали на политической арене, поэтому для всех он был «новый человек». Однако брак с Юлией, женщиной знатного происхождения, обеспечил его теми связями в высших кругах, без которых «новый человек», каким был Гай Марий, не мог обойтись в Риме, управляемом узкой элитой аристократов. При поддержке Юлиев Марий был избран консулом. Впоследствии он избирался консулом еще шесть раз, в последний, седьмой раз за семнадцать дней до смерти.

Все же прославился Марий не политической, а военной деятельностью. Включившись в войну с нумидийским царем Югуртой, которую на протяжении уже многих лет (111 —105) безрезультатно вел в Северной Африке римский сенат, Марий блистательно завершил ее полным разгромом мятежного царя, за что был удостоен наивысшей почести — триумфа.

Марий был человеком суровым, мужественным и справедливым. Никому не позволяя бездельничать, он не щадил и себя самого. С солдатами он делил все трудности и опасности, ел тот же хлеб, что и они, спал вместе с ними на простой подстилке, копал рвы, ставил частоколы. Его непритязательность, благоразумная предусмотрительность и простой образ жизни снискали ему расположение воинов.

О поразительном мужестве Мария свидетельствует следующий факт. Страдая сильным расширением вен и досадуя на то, что ноги его обезображены, он позволил врачу сделать себе хирургическую операцию, не дав при этом связать себя. Его самообладание и выносливость были таковы, что он молча вытерпел невыносимую боль, не только не шевельнувшись и не застонав, но даже не изменившись в лице.

Цезарь мог видеть этого сурового, мрачного человека с тяжелым взглядом и грубым голосом в доме своей тетки Юлии. В то время Марий был уже стар, грузен и неповоротлив и страдал ревматизмом. Однако из упрямства и честолюбия он не желал признавать себя старым и слабым. Каждый день он отправлялся на Марсово поле, где упражнялся вместе с юношами в искусстве верховой езды и владения оружием. Многие римляне приходили посмотреть, как он состязается с молодежью. Особое восхищение племянника вызывало умение Мария управлять скачущей лошадью. Цезарь и сам много времени посвящал верховой езде и достиг в этом такого совершенства, что мог мчаться во весь опор, не держась за поводья и даже заложив руки за спину.

По инициативе Мария римское войско подверглось основательному преобразованию. Раньше римская армия комплектовалась за счет граждан, которые были в состоянии вооружиться и экипироваться на собственные средства. В результате проведенной Марием реформы в ряды воинов стали привлекаться пролетарии из числа неимущего плебса, благодаря чему численный состав армии был значительно увеличен. Новая система набора превратила римское войско из гражданского ополчения в профессиональную, регулярно оплачиваемую армию наемников. Такое войско, тесно связанное обязательствами верности со своими вождями, нередко становилось послушным орудием в руках честолюбивых полководцев, рвущихся к политической власти. Таким образом, была создана предпосылка для будущих военных диктатур и единоличной власти, опирающейся на военную силу, что знаменовало собой кризис республиканских институтов.

Под предводительством Гая Мария римское войско совершило поход против кимвров и тевтонов, двух германских племен, вторгшихся в северную Италию и на-несших римлянам несколько весьма ощутимых поражений. В 102 г. Марий разгромил тевтонов, а год спустя — кимвров, тем самым избавив Рим на какое-то время от угрозы нападения с севера. За эту победу Марий был назван третьим основателем Рима.

Несмотря на славу удачливого полководца, Марий под давлением некоторых влиятельных лиц, настроенных по отношению к нему враждебно, был вынужден покинуть столицу и отправиться в добровольную ссылку, из которой он возвратился лишь в 90 г. Хотя Марию в то время было уже немало лет, ему было поручено возглавить борьбу с мятежными италийскими городами, требовавшими для себя полного римского гражданства и избирательных прав.

И на этот раз Марий одержал победу, однако вернуть себе прежние позиции в Риме уже не мог. Его репутация непобедимого полководца в последние годы настолько померкла, что, когда в 88 г. в сенате обсуждался вопрос о кандидатуре главнокомандующего римскими войсками для войны с понтийским царем Митридатом, предпочтение было отдано Луцию Сулле.

Это решение вызвало в Риме беспорядки. Сторонники Мария склонили народное собрание принять закон, по которому командование войсками поручалось Марию. Однако Сулла быстро добрался до назначенных ему легионов, стоявших в Кампании, и повернул их на Рим. Марию с большим трудом удалось спастись. Но стоило Сулле весной 87 г. оставить город, как Марий и его сторонники вернулись и учинили резню над сулланцами. Когда Сулла, разгромив Митридата, возвратился в Рим, он с лихвой отплатил своим врагам жесточайшими репрессиями и многочисленными казнями.

Юность Цезаря пришлась на очень смутное время, когда политическая обстановка в Риме была чрезвычайно запутанной. Республика переживала период кризиса, вызванного продолжительными захватническими войнами. Римское господство распространилось на Сици-лию, Корсику, Предальпийскую и Нарбонскую Галлии, на значительную часть Испании, Греции и Македонию. Основательно потеснив другие государства региона, Рим превратился в огромную средиземноморскую державу.

Расширение внешних пределов привело к необратимым внутренним изменениям. Коренным образом изменились социально-политическая структура, уклад общественной жизни и нравы людей. Перемены затронули все без исключения слои римского общества. Рядом с аристократическим сословием патрициев, крупных земельных собственников, издавна пополнявшим ряды сенаторов, прочно утвердилось сословие всадников, предпочитающих заниматься финансовыми делами, крупной торговлей, растовщичеством, заведовать налогами.

Самое многочисленное сословие средних и мелких землевладельцев, главный оплот римского могущества и основной контингент римской армии, оказался непопра-вимо ослабевшим. Многочисленные и изнурительные вой-ны полностью подорвали его экономическую базу. Десятки тысяч мелких п средних крестьянских хозяйств были разорены. Покидая деревню, крестьяне пополняли ряды городского пролетариата, который кормился об-щественными раздачами и подачками, нередко становясь клиентами богатых и знатных римлян, вступая в их свиту и получая за это от них небольшое денежное вознаграждение или угощение.

В новых условиях прежняя форма государственного управления, став анахронизмом, утратила свою былую эффективность. Однако римская аристократия, стоявшая у руля управления, не хотела считаться с новой исто-рической реальностью и упорно пресекала все попытки народных масс принять участие в управлении госу-дарством. Это положение несколько изменилось с появ-лением на политической арене Мария, который скорее под давлением конкретных обстоятельств, нежели ру-ководствуясь определенным планом, пытался решить на-зревшие вопросы внутренней политики. Выступив сначала как сторонник народной партии популяров, представлявших интересы широких народных масс, он затем был вынужден бороться с их экстремизмом. Все его попытки как-то изменить политическую ситуацию оказа-лись бесплодными, хотя, как уже отмечалось, он неод-нократно избирался консулом.

Сохраняя в неприкосновенности аристократическую форму правления, римская республика была уже не в состоянии выдержать тройной напор: внешних соседей, италийских общин, недовольных своим неполноправным положением, и римского плебса.



Обстановка, угрожавшая самому существованию республики, была в определенном смысле идеальной для личности незаурядной и решительной. Сложившаяся к тому времени ситуация явно благоприятствовала человеку, пожелавшему проявить себя, что великолепно осознал Цезарь, чье происхождение и образование служили ему лучше всякой рекомендации.

В 84 г. Цезарь был избран жрецом Юпитера и после выполнения соответствующих формальностей должен был войти в коллегию понтификов. На это место мог быть избран лишь тот, кто принадлежал к патрицианскому роду. Должность жреца Юпитера, хотя и престижная, особой власти не давала, но хорошо подходила потомку Венеры.

Жреческие коллегии в Риме были весьма много-численны. Главную роль среди них играла коллегия понтификов. Первоначально понтификов было 5, впослед-ствии при Сулле их стало 15.

Обязанности понтификов были довольно многочис-ленны: им надлежало следить за календарем, уста-навливать праздничные дни, руководить жертвоприно-шениями, заботиться о правильном выполнении рели-гиозных ритуалов, надзирать за похоронами, сохранять в неприкосновенности священные формулы молитв и брачных обрядов, пришедшие из глубокой древности, вести ежегодную хронику событий, составлять списки должностных лиц — магистратов на каждый год.

Основателем коллегии понтификов считался Нума Помпилий, царствовавший в Риме сразу после Ромула. Жрецы делились на старших — простых членов коллегии, и младших — секретарей коллегии, выполнявших функции помощников и писцов. Кроме них в коллегию входили «царь священнодействий», фламины и девы- весталки.15 Фламины — жрецы отдельных божеств. Было 3 старших фламина и 12 младших. Первое место среди них занимал жрец Юпитера. Он не имел права занимать государственные должности, отлучаться из Рима более чем на 2 дня, садиться на коня, видеть войско и т. д. Глава коллегии, верховный понтифик, сопровождался ликторами, почетной стражей. Однако во время священных церемоний он был обязан пропускать вперед «царя священнодействий» и трех старших фламииов.

Поскольку вся государственная жизнь и все действия сената сопровождались религиозными ритуалами, как бы гарантировавшими покровительство и помощь богов, понтифики занимали заметное место в общественной жизни Рима. Как наследники жреческой власти царя, они носили претексту — окаймленную пурпуром тогу и жили в древнейшем жилище царя — регии. Уже во времена Цезаря Форум был одним из красивейших мест Рима. Здесь находились многочисленные здания торгового, культового и светского характера. Во II веке были построены великолепные базилики Порция, Эмилия, Семпрония, Опимия. Особенно выделялось величественное здание базилики Эмилия, сооруженное в 179 г. после II Пунической войны. Все эти здания были украшены портиками с беломраморной колоннадой и предназначались для биржевых операций и суда. У склонов Капитолия возвышались храмы Сатурна, Согласия, неподалеку — Гостилиева курия, где заседал сенат, ближе к Палатину — храм Кастора и Поллукса, круглый храм Весты и прямоугольное здание дома весталок.

Можно представить себе Цезаря, выходящего из регии и направляющегося по Священной дороге в сторону Капитолия к храму Юпитера Капитолийского. На Форуме, как всегда, с самого утра людно. Сотни римлян теснятся под портиками Форума, скрываясь от палящих лучей южного солнца. Здесь, в самом оживленном месте республиканского Рима, расположены рынки, много-численные лавки и мастерские. Сюда, в центр делового Рима, приходят, чтобы узнать последние новости о ко-раблях, прибывших в гавань Остию, ценах на хлеб, победах римской армии на Востоке, результатах недавних выборов.

С самого утра на Форуме бурлит разноликая, раз-ноголосая толпа дельцов, торговцев, ремесленников. Какое разнообразие лиц, одежд, характеров! Важно шествуют чиновники. Вертятся смазливые служанки. Шныряют проворные мальчишки. Стремительны и напористы легионеры. Насторожены иностранцы. Подозрительны матроны. Здесь можно встретить знаменитого философа и известного всему Риму актера, уважаемого в почтенных семействах учителя грамматики и прославленного в прошлом гладиатора. Кого здесь только нет! Крестьяне. Моряки. Цирюльники. Врачи. Художники. Поэты. Флейтисты.

Повсюду бойко идет мелкая торговля. Раздаются пронзительные крики торгующих в разнос продавцов каштанов и жареных в сале лепешек. Зазывают в свои лавки ювелиры, гончары, сукновалы. Нахваливают свои товары купцы. Громко плачет нерасторопная служанка, уронившая на землю корзину с зеленью и рыбой, вмиг растоптанную десятками ног. Отчаянно вопит мальчишка- раб, попавшийся на краже сластей. В гортанную речь чужеземных послов врывается грубая брань чем-то разгневанного центуриона. Собравшись в кружок, хохочут молодые шалопаи. Чего-чего, а бездельников здесь хватает. Они слоняются по Форуму, глазеют на женщин, часами простаивают в портиках, убивая время в пустой болтовне и азартных играх в кости, хотя и запрещенных сенатским постановлением.

Здесь, в самой оживленной части города, Цезарь имел прекрасную возможность узнать жизнь самых разных людей. Вот он останавливается перед рострами — не-большой площадкой с возвышением, откуда ораторы обращаются с речами к толпе. Их красноречие волнует, заставляет сильней биться сердце. Вокруг себя Цезарь видит замечательные храмы, триумфальные арки, памят-ники и обелиски, воздвигнутые в честь великих побед римского народа. В храмах он любуется статуями прославленных римлян, поставленными за их заслуги перед республикой. Повсюду читает высеченные на камнях надписи с перечислением великих деяний во благо Римской республики. Запечатленная в мраморе история римских побед всякий раз производит на него сильное впечатление.

Жизнь огромного города, которую юный Цезарь еже-дневно наблюдал вокруг себя, самым непосредственным образом повлияла на его духовное формирование. Безмятежное существование Цезаря закончилось неожи-данно и драматично. Он попал в поле зрения всесильного диктатора Рима Луция Корнелия Суллы (138—78), первой значительной личности, с которой ему пришлось серьезно столкнуться в своей жизни. Изнеженный и прекрасно образованный аристократ, кумир всех римских куртизанок, Сулла обладал исключительной храбростью, которая нередко граничила с дерзостью. Отчаянная смелость сочеталась в нем с лисьим коварством. По словам самого Суллы, «никто на свете не сделал так много добра друзьям и так много зла врагам, как он».

Он был первым, кто из римских полководцев сумел использовать новую римскую армию для борьбы со своими политическими противниками и для захвата единоличной власти в Риме. В течение ряда лет Сулла вершил судьбу государства. Все его преобразования носили ярко выраженный олигархический характер. Проводя свою политику, Сулла прибегал к террору, которому впервые был придан организованный и даже планомерный характер. Объявленные им проскрипции вызвали к нему стойкую ненависть современников.

Впервые о Сулле заговорили в 105 г. В то время он служил квестором в римском войске под началом Гая Мария и командовал конницей в боевых действиях против нумидийского царя Югурты. Подвергая свою жизнь величайшей опасности, Сулла захватил в плен самого Югурту. Марий втайне был уязвлен тем, что на долю его молодого подчиненного выпал такой ошеломляющий успех. Особенно раздражило Мария, что ему пришлось вновь встретиться с ним при подавлении восстания италийских общин, где Сулла проявил себя способным и храбрым офицером. Когда же в ходе Союзнической войны молодой и удачливый Сулла затмил своими успехами былую военную славу Мария, неприязнь к нему Мария переросла в открытую вражду.

После победы, одержанной в войне с Митридатом Понтийским, слава Суллы гремела уже далеко за пре-делами Италии. Справиться с Митридатом было очень нелегко. Коварный и жестокий тиран, он поражал своим гигантским ростом и необычайной силой. Никто не мог сравниться с ним в искусстве верховой езды и стрельбы из лука. Он был образован, говорил на 22 языках, хорошо знал литературу, любил искусство. Война с Митридатом приняла затяжной характер (89—84). Постоянно расширяя свое царство, Митридат захватил Малую Азию, Грецию и значительную часть Македонии. Потеря бо-гатых восточных владений для Рима была весьма ощутимой. Победив этого опасного врага, Сулла при-обрел славу величайшего полководца. Он становится самым могущественным человеком в Риме, лидером пра-вящей олигархии.

Высадившись со своей армией в Италии весной 83 г., Сулла штурмом взял Рим и принялся за расправу со своими противниками. Пылкий поклонник Мария, Цезарь не мог не вызывать опасений диктатора, взявшего всю власть в свои руки. Однако при первой же попытке навязать юноше свою волю Сулла получил решительный отпор. Еще в 84 г., расторгнув помолвку с дочерью безвестного римского всадника Коссуцией, Цезарь женился на Корнелии, дочери Цинны, четырежды консула в 87—84 гг., ближайшего соратника Мария, унасле-довавшего после смерти последнего всю полноту госу-дарственной власти в Риме. Теперь Сулла потребовал, чтобы Цезарь развелся со своей женой, к тому времени родившей ему дочь Килию, и, когда последовал твердый отказ, лишил его должности жреца Юпитера, приданого жены и наконец, родового имущества.

Над головой Цезаря, племянника, Мария, а теперь и зятя марианца Цинны, нависла смертельная опасность. Он был вынужден бежать и скрывался в окрестностях Рима, каждую ночь меняя убежище, чтобы ускользнуть от наемных убийц, посланных всесильным диктатором. Но однажды он занемог и попался в руки солдатам Суллы. Цезаря спасли 2 таланта, которыми он подкупил начальника отряда Корнелия, отпустившего больного лихорадкой юношу. Убедившись в силе денег, Цезарь впоследствии не раз прибегал к ним как всесильному средству.

Тем временем мать Цезаря, его влиятельные друзья и весталки, которые пользовались правом заступничества, выхлопотали ему прощение, которое Сулла дал весьма неохотно и только после многочисленных просьб. Его убеждали, что бессмысленно убивать мальчишку, на что проницательный диктатор ответил, что в одном этом упрямце скрывается несколько Мариев, в чем он был несомненно прав.

Можно только удивляться мужеству Цезаря в этой ситуации. Не каждый в Риме был в состоянии выдержать даже взгляд, тяжелый и проницательный, светло-голубых глаз Суллы, мерцавших на лице, обезображенном красной сыпью, не говоря уже о прямой угрозе, исходившей со стороны рыжеволосого диктатора. Тогда, может быть, впервые проявился твердый характер Цезаря, не устрашившегося жестокого властителя Рима. Хотя и помилованный Суллой, 18-летний Цезарь тем не менее благоразумно решил переменить климат и отправился на Восток, надеясь проявить себя там на военной или дипломатической службе.

Ссылка, пусть и добровольная, была, безусловно, очень тяжела для юного Цезаря. Ведь уже тогда Рим был замечательным городом, и для человека патрицианского рода, к тому же совсем еще молодого, в нем было много притягательного, что так ценится в молодости. И вот теперь надо было расстаться с этой чудесной жизнью. Однако Цезарь рассудил, что лучше уехать из Рима непокорившимся Сулле, чем вообще лишиться жизни.

В Азии Цезарь занял привилегированное положение, получив по протекции своих влиятельных родственников место в главном штабе пропретора Квинта Минуция Терма. Случилось так, что Терму было поручено наказать жителей города Митилен, поддержавших Митридата в его недавней войне с Римом. Цезарь пользовался таким доверием Терма, что тот направил его с ответственным поручением в Вифинию к царю Никомеду, который был верным союзником Рима. От него Цезарь должен был получить флот, необходимый для установления морской блокады Митилен. Цезарь справился с этим заданием и значительно ускорил отправку обещанных римлянам кораблей, которая по разным причинам задерживалась.

Если верить злым языкам, успех сопутствовал Цезарю и в личных делах. То ли что-то заметили находившиеся в то время в Вифинии римские купцы, то ли им что-то нашептали недоброжелатели Цезаря — как бы то ни было, молва о его связи с царем Никомедом быстро достигла берегов Италии. Похоже, Цезарь не только не опровергал этого слуха, но даже усугубил его тем, что через несколько дней после возвращения опять поехал в Вифинию. Во всяком случае его отношения с Никомедом получили огласку, и ему пришлось всю жизнь мириться с прозвищем «царицы Вифинии», которым его наделили солдаты и враги. Доходило до того, что легионеры во время триумфов Цезаря открыто распевали песенки шутливого содержания, вроде следующей: «Ныне Цезарь торжествует, покоривший Галлию,— Никомед не торжествует, покоривший Цезаря». Насколько можно судить, к этим и другим насмешкам в свой адрес Цезарь относился спокойно. Стандартные обвинения подобного рода часто использовались в политической борьбе. Согласно Цицерону, «это самая обычная хула на тех, чья внешность и облик были в молодости привлекательны». Впрочем, надо сказать, что древние были весьма терпимы к таким отношениям между лицами одного пола, и вифинские грешки Цезаря, хотя и ставились ему в вину, например Цицероном, причинили ему вреда ничуть не больше, чем его привычка делать долги.

Цезарю, любящему изысканность и роскошь, нелегко было расстаться с пышным двором и приятным обществом вифинского царя. Тем не менее вместе с набранным флотом он отправился к острову Лесбосу, где осаждаемые римлянами Митилены наконец были взяты приступом. При штурме города Цезарь отличился и за свою храбрость заслужил высокую воинскую награду — венок из дубовых листьев. Это была его первая воинская награда, возможно, самая для него памятная.

После этих событий Цезарь посвятил себя занятиям по большей части мирным, выполняя административные поручения в разных частях Малой Азии. Любозна-тельному юноше были по душе эти разъезды по стране, считавшейся колыбелью греческой культуры, которой он был очарован с детских лет. Теперь Цезарь мог увидеть собственными глазами многое из того, о чем он слышал от своих учителей и узнавал из книг.

Тем не менее, когда до него дошло известие о смерти Суллы, он, не мешкая, тут же бросился в Рим. Шел 78-й год. Однако за время его отсутствия мало что изменилось в столице. По-прежнему была сильна и грозна сенатская аристократия, по-прежнему отсутствовали единство и сплоченность у популяров. Все говорило за то, чтобы он, человек знатного происхождения, примкнул к правящему классу. Однако Цезарь обнаруживает большую осмотрительность и, благоразумно воздерживаясь от проявления своих политических симпатий, ведет праздную жизнь столичного бездельника. Он посвящает себя литературным занятиям, встречается с друзьями, участвует в пирушках и дискуссиях, ухаживает за жен-щинами, при этом все больше и больше залезая в долги. Именно такие люди, как молодой Цезарь, создавали благополучие римских ростовщиков, которые под большие проценты охотно ссужали деньги родовитому юноше, к тому же подававшему большие надежды на блестящую карьеру в ближайшем будущем.

Цезарь ведет себя как самый настоящий щеголь. С тщательностью следит за своей внешностью. Подолгу возится с прической, заботясь о том, чтобы его волосы были аккуратно уложены. Волосы он не только стрижет, бреет, но и старательно выщипывает. Тунику, которая обычно не имела рукавов, он, оригинальничая, носит не только с рукавами, но даже с бахромой на них,2ь и при этом небрежно подпоясанную, подчеркивая тем самым свою изысканность и намеренно поддразнивая людей, что, впрочем, свойственно юности во все времена.

Однако такая жизнь не могла удовлетворить дея-тельную натуру Цезаря. Чтобы обратить на себя внимание римской публики чем-то действительно существенным, Цезарь принимает решение выступить на судебном процессе с обвинением какого-нибудь важного лица.

Именно таким образом нередко начинали свою полити-ческую карьеру молодые римляне. В 77 г. он привлек к суду суллапца Гнея Долабеллу, который во время своего наместничества в Македонии обогатился путем вымо-гательства. Защитниками Долабеллы были два самых зна-менитых и опытных адвоката Гай Аврелий Котта и Квинт Гортензий. Хотя не имевший опыта Цезарь проиграл это дело, он, тем не менее, стал известной фигурой и приобрел славу отличного оратора.

По свидетельству древних, Цезарь от природы был одарен способностями к красноречию и усердно развивал свое дарование. Слог Цезаря был изящен и благороден, голос звонок, движения и жесты приятны. Выступив обвинителем в судебном процессе против Долабеллы, Цезарь возбудил злобу сторонников Суллы. Это обстоятельство, а также долги, размеры которых начали вызывать его беспокойство, побудили Цезаря в 76 г. покинуть Рим и вновь отправиться на Восток.

Путешествие по морю подходило к концу, и впереди уже показался малоазийский берег, когда корабль, на котором плыл Цезарь, он сам и его спутники недалеко от Милета у острова Фармакуссы подверглись нападению морских разбойников. В то время в Средиземноморье было бесчисленное множество пиратов. Это были люди коварные и жестокие, убить человека им ничего не стоило.

В I в. до н. э. морское сообщение во всем Средиземном море было очень интенсивным. Судоходство осуществлялось, как правило, только днем. Корабли постоянно подстерегались пиратами. Тяжелые купеческие галеры не могли соперничать в скорости с легкими и быстрыми кораблями пиратов, которые в своей наглости дошли до того, что совершали набеги даже на при-брежные города. Захватив судно, разбойники грабили его, а всех пассажиров, в том числе моряков, задерживали, требуя за них огромные выкупы. Тех, кто не смог собрать требуемой суммы денег, они убивали или продавали в рабство.

За оказавшегося в их руках Цезаря пираты потре-бовали выкуп в 20 талантов. Затребованная сумма рас-смешила Цезаря, который предложил своим похитителям поднять ее до 50 талантов. Разослав своих спутников и рабов в различные города собирать нужные для выкупа деньги, Цезарь остался только с врачом и двумя слугами.

Его поведение в плену у пиратов вызывает изумление. Трудно сказать, чего здесь было больше: высокомерия, дерзости или юношеского безрассудства. Так, всякий раз, собираясь отдохнуть, Цезарь, по словам Плутарха, по-сылал приказать пиратам, чтобы они не особенно шумели. Все 38 дней, проведенные Цезарем у пиратов, он держал себя с ними так, словно они были его телохранителями, а не похитителями. Во всяком случае, он не обнаружил ни малейшего страха и часто забавлялся и шутил с разбойниками. Сам факт, что Цезарю сходило с рук многое такое, за что другой чело-век, оказавшийся в его положении, уже давно поплатился бы жизнью, является доказательством его огромного обаяния и полного бесстрашия. Чтобы как-то разогнать скуку вынужденного бездействия, Цезарь писал стихи и речи и декламировал их пиратам. И если кто-нибудь из них не выражал своего восторга, он в лицо называл того невеждой и варваром. Не скупился Цезарь и на угрозы, обещая всех их распять, лишь только окажется на свободе. Пираты от души веселились, видя в нем забавного шутника.

Но они явно недооценили Цезаря. Как только из Милета прибыли деньги, предоставленные малоазийскими городами, и Цезарь был освобожден и высажен на берег, он тотчас, не скупясь на затраты, набрал из прибрежных городов людей и, снарядив корабли, вышел из милетской гавани против пиратов. Он так стремительно погнался за разбойниками, что застал их, ничего не подозревающих, врасплох, еще стоящими на якоре у острова и взял их в плен. Захваченных пиратов Цезарь приказал казнить той самой казнью, которой часто в шутку им грозил, когда находился у них в плену. Разбойники были распяты на крестах. Но предварительно они были заколоты по приказу Цезаря, не желавшего допускать ненужной жестокости.

Юность Цезаря подходила к концу. Уже немало испытаний выпало на его долю. Он многое узнал и многому научился, прежде всего самому главному — владеть собой и управлять своим телом. С детских лет Цезарь приучал себя переносить трудности и лишения, хотя не отличался особенно крепким здоровьем, страдал желудком и головными болями, был подвержен вне-запным обморокам, а в зрелом возрасте падучей.

Болезненность никогда не служила Цезарю предлогом для изнеженной жизни, наоборот, он делал все возможное, чтобы победить свою слабость и укрепить тело: подолгу оставался под открытым небом, много времени посвящал верховой езде, развивал в себе умеренность в еде. Его питание было скорее скудным, нежели обильным, вина он почти не пил.